Василий Розанов. Уединённое. Опавшие листья

"Шумит ветер в полночь и несет листы... Так и жизнь в быстротечном времени срывает с души нашей восклицания, вздохи, полу мысли, получувства... С давнего времени мне эти "нечаянные восклицания" почему-то нравились. Собственно, они текут в нас непрерывно, но их не успеваешь (нет бумаги под рукой) заносить - и они умирают. Потом ни за что не припомнишь. Однако кое-что я успевал заносить на бумагу".

Ю Несбё. Снеговик

"– Никакого снеговика мы не лепили, – сказал Юнас.

– Разве? – наморщила лоб мама, разматывая длинный толстый розовый шарф, который он подарил ей на Рождество.

Отец подошел к окну:

– Наверное, соседские дети".

Юлия Друнина. Сядь в траву, оглядись, послушай...

Сядь в траву,

Оглядись, послушай,

Дух полыни вдыхая горький.

В обмелевшем пруду лягушка,

Раздувая, полощет горло.

Тенью ящерка проскользнула,

Шмель летит с реактивным гулом.

Сядь в траву,

Оглядись, послушай,
Полечи синевою душу.

Дмитрий Львович Быков. Был ли Горький?

"Максим Горький обогатил советскую разговорную речь десятками цитат. Ну, навскидку: «Безумству храбрых поем мы песню»; «Человек – это звучит гордо»; «Пусть сильнее грянет буря»; «Ни одна блоха не плоха: все – черненькие, все – прыгают». «Свинцовые мерзости жизни»... главный советский прозаик, основатель целого литературного метода, который Бухарин назвал «социалистическим реализмом».

Елена Блаватская. Тайная доктрина с комментариями

"Из воспоминаний ее сестры, Веры Петровны, об их детстве для нас, уже знающих о психических и мистических способностях человека, делается ясным, что с самого детстве Елена Петровна обладала ясновидением. Невидимый для обыкновенных людей астральный мир был для нее открыт, и она жила наяву двойной жизнью: общей для всех физической и видимой только для нее одной".

Наринэ Абгарян. С неба упали три яблока

"Библиотека показалась ей раем, местом, где можно отдохнуть от ежедневных однообразных и опостылевших домашних забот. Анатолия тщательно перемыла полки, натерла их до блеска домашним воском, перебрала читательские формуляры, по новой расставила книги, игнорируя шифр и алфавитный порядок и руководствуясь исключительно цветовыми предпочтениями – внизу те, которые в темных обложках, а наверху те, которые в светлых.

Леонид Андреев. Баргамот и Гараська

"Высокий, толстый, сильный, громогласный Баргамот составлял на полицейском горизонте видную фигуру и давно, конечно, достиг бы известных степеней, если бы душа его, сдавленная толстыми стенами, не была погружена в богатырский сон".

Уильям Фолкнер. Свет в августе

"… в августе в Миссисипи есть несколько дней где-то в середине месяца, когда вдруг появляется предвкушение осени, когда приходит прохлада и сияние мягкого, блестящего света, как будто он явился не из настоящего, но из прошлых, старых, классических времен. Возможно, в нём есть фавны, сатиры и боги из Греции, с Олимпа. Это длится лишь день или два, и затем пропадает".

Борис Пастернак. Июль

По дому бродит привиденье.

Весь день шаги над головой.

На чердаке мелькают тени.

По дому бродит домовой.

Везде болтается некстати,

Мешается во все дела,
В халате крадется к кровати,
Срывает скатерть со стола.