Дмитрий Львович Быков. Был ли Горький?

"Максим Горький обогатил советскую разговорную речь десятками цитат. Ну, навскидку: «Безумству храбрых поем мы песню»; «Человек – это звучит гордо»; «Пусть сильнее грянет буря»; «Ни одна блоха не плоха: все – черненькие, все – прыгают». «Свинцовые мерзости жизни»... главный советский прозаик, основатель целого литературного метода, который Бухарин назвал «социалистическим реализмом».

  Мне довелось учиться в советской школе и, как следствие, изучать роман М.Горького "Мать", объёмный, сложный и практически, как метко замечает Д.Быков, забытый сегодня, о чём совсем не сокрушаюсь как учитель литературы, хотя и с теплотой вспоминаю о сюжетной линии - взаимоотношения Павла Власова со своей матерью. Перечень произведений М.Горького в школьной программе сегодня вполне оправдан. Но Д.Быков заинтересовал меня рассказом писателя "Мамаша Кемских", как, впрочем, и многими другими наблюдениями.

   В биографическом очерке "Был ли Горький?" не только ярко описаны страницы жизни известного писателя на фоне российской и зарубежной действительности, но и представлен литературоведческий анализ произведений Максима Горького (в 19 лет предпринял попытку самоубийства, прострелив себе лёгкое, в конце жизни грипп привёл к воспалению лёгких, что и стало причиной ухода). Книга состоит из 4 частей: Бродяга. Изгнанник. Беглец. Пленник. Символично название последней части - именно пленник собственных заблуждений и убеждений.

  "...тринадцати– или четырнадцатилетним подростком Горький зашел к отцу Якова Свердлова, влиятельного большевика, впоследствии председателя ЦИКа. Отец Свердлова Михаил держал в Нижнем граверную мастерскую, у него по поручению хозяйки побывал подросток Пешков, и мастер-гравер вдруг ему сказал: «Ты будешь большим писателем». Он уже мечтал тогда о литературной карьере, но никому ни о чем подобном не рассказывал..."

   Но об университете как рассаднике террора, по уверениям сановитых чиновников (Казань, 1884 год), Алексей Пешков не мог и мечтать: резко сократилась квота на беднейших студентов, обучаемых за счёт государства. Череда рабочих профессий, долгие странствия по Руси, встречи с разными людьми, с писателями - и нелюбовь к физическому труду, недовольство человеческой природой, тоска по сверхлюдям в духе Ницше, таким предстаёт мировоззрение Горького, который мечтал о новом типе человека ("Ленин был для Горького на протяжении многих лет образцом того самого нового человека, о котором он страстно мечтал и которого почти не встречал в реальности"), сочетающего силу и культуру, гуманность и решимость, волю и сострадание 

   "Думается, недоверие Толстого к Горькому было иной природы – он видел, что Горький ищет нового человека, напрочь отрицая прежнего, не только в социальном, но и в антропологическом смысле... Толстой – может быть, последний защитник прежнего человека; он не верит ни в какие антропологические перевороты, идея же сверхчеловечности изначально враждебна ему. Он даже Христа предпочитает видеть человеком, отрицая его божественность, изгоняя из Евангелий чудо... Именно отсюда его морализм, неустанная проповедь традиционных ценностей и форм, насмешки над Ницше и декадентами... Он осуждает насильственное переустройство мира, семьи и даже собственной личности... И Горький продолжал спорить с ним – ухода же его не понял вовсе: он увидел в этом жесте отчаяния и отрицания «упорное, деспотическое стремление превратить жизнь графа Льва Николаевича Толстого в „Житие иже во святых отца нашего блаженного болярина Льва“. Хотя вот уж ничего подобного в толстовском бегстве не было – это именно было бегство от жития иже во святых".

   Но что сложно принять в личности большого писателя и человека М.Горького, так это его противоречивые, двойственные отношения к власти и с властью, будь то царской или советской (воспел революцию и не принял её, хотя и был несколько раз арестован в 1901, 1905 году, рассорился с Лениным и при поддержке Ленина оказался в эмиграции, вернулся в страну Советов и одобрил жестокие репрессии), пренебрежение к судьбам людей (хотя в 20-ые годы помогал многим писателям, сблизился с А.Блоком, только В.Маяковский отверг покровительство Горького, также писатель инициировал открытие Дома искусств и Центральной комиссии по улучшению быта ученых) после окончательного возвращения из эмиграции как на Соловках (http://www.agitclub.ru/museum/memorial/poesia/poes11/poesia101.htm - как описал бы Соловки А.Блок - пародии Юрия Казарновского, узника Соловецкого лагеря), Беломорканале, так и в столице. Очерк "Соловки", написанный в 1929 году по итогам двух дней, проведенных на Соловецких островах, чаще всего и ставят Горькому в вину. Но Горький, бесспорно, был. "Именно поэтому сегодня, на очередном переломе русского исторического пути, стоит помнить, читать и перечитывать странного, неровного и сильного писателя Максима Горького. Хватит спрашивать себя, был ли Горький. Он – был". И мы продолжаем читать его книги, открывая страницы жизни целого народа и одного человека.

   Рассказ "Старуха Изергиль". Композиция как в «Макаре Чудре»: море, у моря сказывается древняя сказка, – здесь, правда, их две плюс биография рассказчицы. Считается, в общем, что в этом рассказе Горький преодолевает свой ранний байронизм – осуждает гордеца Ларру, зато возвеличивает молодца Данко, отдавшего сердце свое за людей. Между тем ключевая часть рассказа как раз не эта, а исповедь старухи, меж двумя легендами рассказывающей свою жизнь, – и как раз такая композиция изобличает в бывшем столяре, грузчике, красильщике, бродяге, хлебопеке, бурлаке, строителе, стороже, репортере и проч. недюжинную литературную изощренность. Реальность всегда богаче и сложней романтических представлений о ней, и как раз в судьбе старухи замечательно переплелись оба варианта – и самоотверженность в духе Данко, и эгоизм в духе Ларры; в этом и контрапункт, и смысл рассказа – в том, что никакие ожидания не сбываются и рациональные схемы не выстраиваются. Только в сочетании Данко и Ларры – истинная женщина и истинная жизнь...“

  Пьеса "На дне" (На дне жизни"), название которой сократил друг Горького Леонид Андреев. "Чтобы противопоставить нечто утешительной проповеди Луки, понадобился телеграфист Сатин, который и произносит гимн Человеку; но – вот мастерство Горького, вот примета его ранних сочинений – этот гимн произносится спьяну, и хвалу человеческому всесилию провозглашает нищий, человек дна. Это замечательный драматический контрапункт – лишь одно из тех сильных противоречий, на которых держится пьеса: утешитель оказывается убийцей (ведь именно из-за него гибнет обнадеженный было Актер), нищий говорит о величии, а хозяин ночлежки Костылев – самое больное, бессильное и в конце концов гибнущее существо. ".