Иэн Макьюэн. Чёрные псы

"Еще одного расставания с Салли я бы просто не выдержал. Мысль о том, что я заставил ее пережить точно такую же потерю, от которой страдал сам, усугубила мое одиночество и напрочь стерла радостное возбуждение первого семестра".

  Повествование начинается от лица молодого человека по имени Джереми, его попыток обрести дом, семью и привязанности к маленькой племяннице. Началом новой жизни станет женитьба на Дженни и понимание, что и в её семье нет очага: родители Бернард и Джун живут не только врозь, но и в разных странах. Именно попытка Джереми увидеть картину мира, созданную родителями Дженни, понять смысл метафоры "чёрные псы" и составляет сюжет романа (написан в 1992 году).

Материализм, скептицизм, вера, мистика, коммунизм... - отдельные звенья жизни двух разных людей. " Бернард и Джун часто говорили со мной о таких вещах, поместить которые в одно пространство попросту невозможно. Бернард, к примеру, был уверен в том, что не существует никаких предопределенностей, никаких структур, управляющих человеческими делами и судьбами, – за исключением тех, которые заданы самими же людьми. Для Джун эта идея была неприемлема; у жизни есть цель, и в наших же интересах двигаться ей навстречу".

  1946 год... 1989 год (крах Берлинской стены), и между ними целая жизнь Европы во время войны, идеологических споров и судьба отдельных людей, жизнь, под конец которой Джун, больная лейкемией,  согласилась на одинокое существование в доме престарелых вместо дивного места среди лаванды и самшита, отказалась ото всего на свете без сожаления, безмятежно приняв происходящее, как замечает рассказчик.

"Теперь до меня стало доходить, что цепляться есть за что на любом этапе – и в сорок, и в шестьдесят, и в восемьдесят, – пока ты не потерпишь окончательного поражения, и что для эндшпиля шестьдесят семь лет не возраст".

  Встречи с Джун, утомительные и важные для обоих беседы расширяют картину мира для главного героя и приводят к решению написать книгу воспоминаний, что не вызвало одобрения у родственников.

" – Да уж, ничего не скажешь. Я пыталась вспомнить и записать одну мысль, которая пришла мне в голову, а ты меня сбил.

Достоверность этого спектакля ни в малейшей степени ее не занимала. Мы оба прекрасно отдавали себе отчет в том, что авторучки у нее в руках нет.

– Давай я вернусь через десять минут?

– Перестань нести чушь. Теперь уже все равно ничего не вспомню. Да и мыслишка-то была так себе. Садись. Что ты мне принес? Про чернила не забыл?"

   Откровенные и наигранные, ироничные и серьёзные диалоги напоминают сцены из романа Дины Рубиной "На Верхней Масловке" - диалоги знаменитого скульптора Анны Борисовны, у которой в 80 лет не только сохранились ясность ума, интерес к жизни, но и заострились углы сложного характера, и незадачливого театроведа Петра.

   Джун хотелось говорить не столько о себе, сколько о Бернарде. Каждый по-своему вспоминал их первую встречу, начало романа, одержимость идеологией, и каждый отказывался признать, насколько значил в жизни другого и как сильно любили друг друга. Но одна размолвка, расхождение во взглядах, разочарование в идеях коммунизма при отсутствии восприятия жизни как таковой отдалили героев, и уже мысленно они продолжали вести диалог-спор. 

  Однажды Джун встретилась с чёрными собаками - метафорический образ зла обрёл вполне реальные черты. Бернард был рядом и вместе с тем далеко, так что Джун пришлось самой защищать себя. 

  Фрагментарность в изложении событий, избыток политических и философских отступлений, возможно, мешают целостному восприятию текста, но не умаляют его достоинств в отображении судьбы мира и отдельного человека, взирающего на этот мир с высоты прожитых лет с безмятежным спокойствием.