" – Я люблю бродить по Лондону, – сказала миссис Дэллоуэй. – Нет, правда. Больше даже, чем по полям". Всего один день июня - и целая жизнь среди улочек старого Лондона, с его удивительной архитектурой, синеватым матовым блеском утра, взглядами прохожих, рёвом автобусов и машин, шарканьем ходячих реклам, стоном шарманки.
"Прелестная женщина, подумал про нее Скруп Певис (он ее знал, как знаешь тех, кто живет рядом с тобой в Вестминстере); чем-то, пожалуй, похожа на птичку; на сойку; сине-зеленая, легонькая, живая, хоть ей уже за пятьдесят и после болезни она почти совсем поседела".
Кларисса, миссис Дэллоуэй, жена Ричарда Дэллоуэя... Снова узнаваемый в романе "Миссис Дэллоуэй" стиль В.Вулф: поток сознания, вереница слов, мыслей и чувств. И сплошные неожиданные сравнения, которые словно создают визуальную картину происходящего: "Дэллоуэй вступила в дом, как отрекшаяся от мира монахиня вступает под своды монастыря и вновь ощущает привычные складки покрова и молитвенный дух". Миссис Дэллоуэй совершенно не верит в Бога, но её жизнь и восприятие самой жизни исполнены какого-то священного действа. Тысяча бытовых мелочей составляет жизнь главной героини: разорванное платье, нитки, иголка, ножницы, предстоящий приём... Но душа её как будто не гибнет в этом мире вещей, как в глуши помещичьих имений, в безликих чиновничьих департаментах и на губернаторских балах у Гоголя, напротив, бытовые подробности в романе В.Вулф опоэтизированы, исполнены красоты и изящества, чему они обязаны самой Клариссе до тех пор, пока не убеждаешься, что вещи всё-таки берут верх над её душой, проявляются во всей красе снобизм и тщеславие не то женское, не то английское.
Далеко не всем симпатична миссис Дэллоуэй: то приглашают на приём только её мужа, то мисс Килман, которую пожалел когда-то мистер Дэллоуэй (она служит в их доме), готова испепелить Клариссу своими крыжовенными глазами, сбить с неё спесь, увести хотя бы на время из дома её дочь Элизабет, с её мятущейся душой и своими мыслями.
Волнение Клариссе доставляет неожиданный визит старого друга Питреа Уолша, при встрече с которым она убеждается в правоте своего выбора - миссис Дэллоуэй. Но мысли её заняты предстоящим приёмом - очередной демонстрацией богатства и довольства.
"Но от нее самой потребовалось слишком много усилий. И никакой радости не осталось. Будто она – просто некто, неизвестно кто; и любой мог бы оказаться на ее месте; правда, этим «некто» она чуточку восхищалась, как-никак кое-что сделано, пущено в ход; и пост на верху лестницы, к которому, она чувствовала, вся она свелась, был итогом и рубежом, потому что – странно – она совершенно забыла, как она выглядит, и чувствовала себя просто вехой, водруженной на верху лестницы".
Приём, устроенный Клариссой, напоминает салон Анны Павловны Шерер из романа-эпопеи Л.Н.Толстого "Война и мир", сравниваемый автором с прядильной мастерской, а его гости- с безучастными веретенами. На этом фоне иронично прочитываются мысли Клариссы о поэте, не поладившем с профессором: "Клариссу подмывало заткнуть его в заднюю комнату и усадить за рояль". Женская логика: нельзя допустить, чтобы что-то пошло не так.
И финал... то ли сплошные будни, то ли великая тайна бытия.
Комментариев нет:
Отправить комментарий