Владимир Дудинцев. Белые одежды

Один из героев романа Василий Степанович Цвях вспоминает любимую цитату своего отца: "Сии, облеченные в белые одежды, - кто они и откуда пришли? Они пришли от великой скорби". 

Дежкин утверждает, что «добро есть страдание», потому что желание сделать доброе дело возникает при виде страданий другого человека, не в этом ли и гуманизм Достоевского?! Главный герой Федор Дежкин и есть рыцарь в белых одеждах, отважно борющийся за истину и добро. 

  В 1956 году на съезде союза писателей СССР роман В.Дудинцева «Не хлебом единым» заклеймили «антисоветским», коллеги отвернулись от молодого автора, редактор журнала «Новый мир» К. Симонов с трибуны заявил: «В наши ряды вкрался чуждый товарищ!» Началась опала, семья жила в нищете, но поддержали обычные люди, ученые-биологи. Так и появился у писателя интерес к противостоянию мичуринцев и вейсманистов-морганистов.     Роман «Белые одежды» был опубликован через 30 лет после своего написания, в 1987 году. 

   "Стоял тихий сентябрь. Воскресное утро, может быть, последнее ласковое утро уходящего лета, тихо, как младенец, играло солнечными пятнами и тенями. Громадный институтский парк дремал, раскинувшись на двух холмах, которые здесь назывались Малой Швейцарией".Такое лиричное начало совершенно не соответствует страшной прозе жизни, обернувшейся для кого-то из героев лишением свободы, а для кого-то смертью.

    50-ые годы ХХ века - тяжёлое послевоенное время, когда надо было поднимать сельское хозяйство, но из-за заблуждений партии советской генетике был нанесён огромный вред. 

Этот роман о жизни и работе учёных-биологов основан на реальном конфликте между академиком, идеологическим оратором Лысенко, насаждавшим псевдонаучные теории, типичным представителем лженауки, бюрократии и учёными - сторонниками «классической» генетики. Занимаясь выведением новых сортов картофеля, настоящие учёные брали на вооружение новейшие достижения генетики – науки, объявленной во времена Сталина «лженаукой», а значит на уровне идеологии враждебной.

   Сюжет этого замечательного романа сложен и интересен, большое число человеческих судеб, противостояние добра и зла, правда жизни. Фёдор Иванович Дежкин, учёный из Москвы, в сельскохозяйственном институте небольшого знакомого ему города вместе с коллегой Цвяхом должен проверить, «перестроились» ли сотрудники кафедры генетики, поддерживают ли новое мичуринское учение. Но постепенно Дежкина начинают одолевать сомнения в истинности мичуринской биологии.

 «Знаю твои дела; ты носишь имя, будто жив, но ты мертв... Впрочем, у тебя... есть несколько человек, которые не осквернили одежд своих и будут ходить со Мною в белых одеждах, ибо они достойны... Побеждающий облечется в белые одежды; и не изглажу имени его из книги жизни... Один из старцев спросил меня: сии облеченные в белые одежды кто и откуда пришли? Я сказал ему: ты знаешь, господин. И он сказал мне: это те, которые пришли от великой скорби; они омыли одежды свои и убелили одежды свои кровию Агнца. За это они пребывают ныне перед престолом Бога и служат Ему день и ночь». 

    Эти строчки из «Откровения» Иоанна Богослова помогают понять идею и смысл названия романа В. Дудинцева «Белые одежды». Именно исходя из понятия "белые одежды", можно разделить героев на две группы, или два лагеря: истинные учёные и лжеучёные. Заведующий лабораторией Иван Ильич Стригалёв по прозвищу «Троллейбус», очаровательный научный сотрудник Леночка Блажко, академик Посошков, коллега В.С.Цвях, бывшая артистка оперетты Туманова, полковник МГБ Свешников, студентка Женя Бабич - и академик Рядно (прототип Лысенко), хамелеон Краснов, ректор Варичев, генерал Ассикритов...

   "Идя к Тумановой со свертком в руке, он все отчетливее чувствовал, что там для него прояснится еще одна забавная и важная вещь. Впрочем, и без того уже почти ясная... Поцеловав хозяйку в щечку, он поднял глаза и увидел над нею на стене литографию в рамке. Там был изображен обнаженный человек, привязанный к дереву и поднявший полные слез глаза к небу. Из тела торчали стрелы. Казнь происходила на городской площади, на фоне пятиэтажных домов с арками.

– Я что-то не видел у тебя эту картину, – сказал он.

– У нее такое свойство. Кого это не касается, тот не видит. Пропускает. А теперь, видно, коснулось тебя, Федяка. Это святой Себастьян, тебе следует знать. Он был начальник телохранителей у императора Диоклетиана. Самый близкий человек. Царь-то был страшный гонитель христиан, но народа боялся. А полковник лейб-гвардии оказался тайным христианином, да еще и пропагандистом. Он сделал христианами и крестил около полутора тысяч придворных и солдат. Вот за это, когда дело открылось, когда какая-то сволочь донесла, Диоклетиан и велел привязать его к дереву и расстрелять тысячью стрел. Он тут и нарисован… Тициан тоже писал на этот сюжет.

– А это чье?

– Антонелло да Мессина такой. Моя любимая картина. Всех современников и всех потомков, и нас с тобой нарисовал. В самое нутро людей заглянул...

– Ты сними картинку-то. Сейчас самое время ее рассматривать. Давай посмотрим вместе. Вот видишь, на переднем плане человек. Умирает. Не зря умирает, а за идею. А все равно тяжело. А сзади – те, для кого он шел на опасное дело. На балконах горожанки вывесили ковры. Друг на дружку не смотрят, красуются. Женщина стоит с младенцем, погрузилась в свое материнство. Ну – ей разрешается. Пьяница на мостовой грохнулся и спит. Вдали, посмотри, два философа прогуливаются в мантиях. Беседуют. Солнце ходит вокруг Земли или Земля вокруг Солнца? Возможно ли самозарождение мышей в кувшине с грязным бельем и зернами пшеницы? Ничего еще не доказали, а в мантию уже влезли. А вот тут, справа, два военных. Беседуют о том, как провели вчера ночь. «Канальство, – один говорит. – В пух проигрался, туды его… Но выпивка была знатная. Еле дорогу нашел в казарму». И другой что-то серьезно толкует. А тут человек умирает, в самом центре площади. И все, видишь, ухитряются этого не замечать! Им до лампочки, Федька. Абсолютно до лампочки всем, что кто-то там…

– Но ведь полторы-то тысячи крестил? Значит, не всем.

– Утешайся! Некрещеных-то больше, Федя. Возьми эту картину себе в башку, как я взяла. И наблюдай жизнь. Когда жгли у вас книги на хоздворе, я все время смотрела на эту картину.

Действительно, картина была значительная, и написал ее художник, знающий горькие стороны жизни.

– По-моему, в замысел художника входила еще одна вещь, – сказал Федор Иванович.

– Ну, давай, рассказывай про замысел.

– Ведь он находится в стане язычников, Антонина Прокофьевна! Они его считают чем-то вроде вейсманиста-морганиста, а сами, разумеется, владеют конечным знанием! А он свой свет не хочет уступать. По-моему, вы, когда у нас книги горели, чувствовали именно эту сторону картины".

    Талантливый учёный Стригалёв работает над новым перспективным сортом картофеля, который должен быть получен гибридизацией существующего сорта с диким видом. Дежкин пытается выполнить задачу, данную Стригалёвым, прячет саженцы сначала у Тумановой, затем у Свешникова. Игра стоила свеч, хотя цена за неё была не одна человеческая жизнь.

"- Здесь кто-нибудь есть? - спросил Федор Иванович, отпрянув. 

- Есть, есть, - ответил в нише приглушенный, тихо резонирующий басок Ивана Ильича. 

- Сейчас... - шепнул Федор Иванович. 

Прошел к своей двери, быстро отпер ее, распахнул внутрь темной комнаты, в глубине которой чуть светился синий прямоугольник окна, перечеркнутый тонким крестом переплета. 

- Свет не будем зажигать? - негромко спросил Стригалев. 

- Почему? Зажжем! На окне у меня занавеска. Сейчас я ее... Вы садитесь сюда, в угол, на мою койку. Дверь запрем...

- Я ведь к вам до утра, Федор Иванович... До завтрашнего вечера. 

- Мы можем вас здесь приютить и до следующей весны. Ко мне никто не ходит".

    Федор Иванович по сути стал двойником Стригалева (и самовольно, и по требованию Рядно во время приезда иностранного журналиста) и всеми силами пытался сохранить его наследство. Поиск ключа, позволяющего отличать добро от зла, правду от ложи составляет сюжет романа.

  "Знаю, теперь знаю. Немножко колебался, теперь вижу - я правильно тебя выбрал, - говорили эти глаза. - Я тоже тебя люблю, мы братья, больше чем кровные, - мы двойники".

- Хотел пойти, понимаете... Сдаться, - заговорил он вдруг. - Чтобы вместе судьба с ребятами... Но картошки мои все лезут в голову... - складки недоумения собрались вокруг его губ. - Мог бы ведь сдаться! Уже далеко от опасности отошел. И смотрю - назад, к ребятам, тянет, мочи нет. На что мне жизнь такая? Друзья дороже. А вот не сдался. Значит, картошка дороже. Вы, как двойник, это поймете... 

- Давно понял, - тихо сказал Федор Иванович".

Одна из самых ярких и проникновенных сюжетных линий в «Белых одеждах» – это взаимоотношения Дежкина с научным сотрудником Леной Блажко.

" Они ушли, не оглядываясь. И тогда поднялась Елена Владимировна,

прошлась, остановилась и носком туфли описала вокруг себя нерешительную кривую. 

- Ну, что? Займемся ботаникой? 

- Не знаю, поможет ли мне сегодня природа, - но он все же встал. 

Они прошли в молчании до калитки, и когда миновали ее и перед ними открылись поля, она, плотно сжав губы, вопросительно посмотрела на него".

  Неожиданны для того времени на страницах романа параллели с Библией: "...что ни случится в жизни, какая ни сложится ситуация - ищи в Библии её вариант И найдёшь!"

Совесть, чистая душа, вера в добро и справедливость, поиск истины - эти вечные ценности часто обрекают человека на страдание, но столь высокая цена оправданна с точки зрения высокого предназначения человека.