Гузель Яхина. Дети мои

"– Моя дочь – дура, – произнес человек вместо приветствия, продолжая жевать и не утруждая себя приглашением Баха к трапезе. – Сделай так, чтобы этого не было видно.

Бах заметил, что стол накрыт на двоих, но присесть не решился. Откашлялся и оправил пиджачок, ощущая, как вздрогнул и подобрался пустой желудок: ломая голову над загадочным письмом, шульмейстер сегодня не обедал вовсе.

– Вы – Удо Гримм? – уточнил на всякий случай.

– Да уж не господь бог, – подтвердил тот, подбирая со сковороды куски картофеля на выжарках из сала; сковорода шкворчала и брызгалась, но пальцы Гримма даже не дрогнули.

– Сколько же лет вашей дочери? – Бах заметил на столе несколько видов колбас – и холодную ливерную, с лиловым отливом; и горячую жареную, в чешуе золотистых шкварок; и копченую, – и у него отчего-то вдруг стало солоно во рту.

– Семнадцать на Троицу стукнет."

Обучение началось, но между шульмейстером-учителем и ученицей непроницаемая перегородка - тряпичная ширма, которая со временем не мешает общению, диалогам, что не сопоставимы с заученными Бахом раз и навсегда уроками. И уже кажется, благодаря Кларе он заново открывает для себя привычный мир, так что могучие грозы потеряли над Бахом всякую власть, а тем временем мифологическое пространство книги властвует над читателем.

Необычное начало повествования в романе "Дети мои", словно сказочное блуждание главного героя Баха, человека странного и порой безрассудного, по мнению горожан, по окрестностям хутора (неприступному правому берегу, куда не ступала нога немецких колонистов), настолько очаровывает и завораживает, что невозможно отказаться от сладостного и томительного погружения в мир сказки, правда, сама реальность окажется далёкой от мифа.

"– Мне сказали, здесь живет шульмейстер Бах, – произнес тихо знакомый голос.

– Здравствуйте, Клара, – ответил сухими непослушными губами.

Отворил дверь, и Клара вошла в дом".

Ослепительно красивая юная Клара и Бах, с его чувством стыда за свою квартирку, мундир и себя самого. Что ждёт их впереди? Неужели сказка закончится?

Возвращение на хутор и жизнь, наполненная цветами и ароматом яблок, травы и воды, а затем безотрадное осознание Бахом пустоты вместо обещанной Кларе сказки и страх. Омрачают жизнь героя и увиденные им ночью картины разорённого Гнаденталя, и приход незваных гостей, и равнодушно-ласковая улыбка Клары.

В поволжской немецкой колонии рождается девочка, вызывая смутные чувства у Баха, а в Горках медленно умирает вождь революции, которому не давала покоя судьба российских немцев, как и его планов насчёт социалистической Германии.
В центре повествования - судьба новорождённой девочки, дочери Клары, и ей предстоит жить уже в другом государстве, для которого Бах давно стал отшельником.

"Он был теперь всего лишь источник молока, тепла и сухости – для жадного до жизни младенца; источник текстов о Гнадентале – для жадного до чтения Гофмана".

Так Бах, неожиданно став немым, начинает создавать гнадентальские хроники, вскрывает душу поволжского немца. И снова сказка оживает на этой земле и в сердце героя, а Баху удаётся искупить вину перед Кларой, вызывая из небытия могущественной силой своего карандаша саму жизнь.

"А если написать сказку о самой Кларе? Оживить ее на бумаге, как оживил он недавно умирающий Гнаденталь? "

Первый в Гнадентале трактор шёл работать на поля, а на хуторе Гримм не по дням, а по часам росла маленькая Анче, своевольная, как избалованная принцесса из сказки....

"Этот созданный его стараниями мир – плодородный, сытый и потому добрый – он был готов оставить ей в наследство после собственного ухода".
Далеко не сказочная жизнь полна тревог, печали и бедствий не только для исчезнувших однажды утром кулаков, но и для других невинно загубленных: сотрудники ГПУ трудились не покладая рук. Но судьба немцев снова станет камнем преткновения, только уже не для императрицы, а для советского вождя.
Когда жизнь на хуторе входит в привычное русло, появляется беспризорник-киргиз Васька.

"Рассудил: если его немой язык не умеет научить их жизни – пусть научат сад и лес. Пусть яблоневый цвет не дает Анче забыть о нежности и трепетности, неподатливая древесина дубов и кленов – душевной твердости, вязкая смола – верности, легкая солома – простоты и смирения, глина – гибкости, а смена времен года – прочих законов жизни".
Время не щадит человека, который невольно становится частичкой огромной истории своего или чужого народа, в том числе и того народа, живые диалоги которого сменяются больше лозунгами. Это мир бесстрашных детей и испуганных взрослых, которых ещё ждала впереди так называемая немецкая операция накануне войны..
Неожиданный и потрясающий поворот в сюжете - репетиция текста сказки Баха детьми в интернате - Анчей и Васькой.