"Рассказ служанки"- антиутопия, написанная от лица молодой женщины, единственной собственностью которой являются её воспоминания о счастливой жизни. "Меня зовут не Фредова, у меня другое имя, которым меня теперь никто не зовет: запрещено.
Я говорю себе, что это не важно, имя — как телефонный номер, полезно только окружающим; по то, что я себе говорю, — неверно, имя важно. Я храню знание этого имени, точно клад, точно сокровище, и когда-нибудь я вернусь и его откопаю".
Замысел романа и идея схожи с известными произведениями Е.Замятина, О.Хаксли, Дж.Оруэлла, Р.Брэдбери. Но участь женщины, лишённой всех прав, в стране с жестокими нравами и порядками кажется ещё страшнее и трагичнее. "Я в походных ботинках, она в кедах. На шнурках кед — сердечки, красные, лиловые, розовые и желтые. Тепло, как не бывает в сентябре, уже листья желтели — некоторые; Люк вел машину, я сидела рядом, светило солнце, голубело небо, дома, которые мы проезжали, казались уютными и обычными, и каждый исчезал в прошлом, когда мы его миновали, мгновенно гибнул, будто его и не было никогда, потому что я его больше не увижу, — так я думала".Повествуя о будущем обществе, автор приводит параллели из библейских текстов, истины из которых трактуются как догмы. Не нормативная лексика... кажется, современная литература не может быть иной.
"Мне снится, что я проснулась.
Замысел романа и идея схожи с известными произведениями Е.Замятина, О.Хаксли, Дж.Оруэлла, Р.Брэдбери. Но участь женщины, лишённой всех прав, в стране с жестокими нравами и порядками кажется ещё страшнее и трагичнее. "Я в походных ботинках, она в кедах. На шнурках кед — сердечки, красные, лиловые, розовые и желтые. Тепло, как не бывает в сентябре, уже листья желтели — некоторые; Люк вел машину, я сидела рядом, светило солнце, голубело небо, дома, которые мы проезжали, казались уютными и обычными, и каждый исчезал в прошлом, когда мы его миновали, мгновенно гибнул, будто его и не было никогда, потому что я его больше не увижу, — так я думала".Повествуя о будущем обществе, автор приводит параллели из библейских текстов, истины из которых трактуются как догмы. Не нормативная лексика... кажется, современная литература не может быть иной.
"Мне снится, что я проснулась.
Мне снится, что я вылезаю из постели, иду по комнате, другой комнате, и открываю дверь — не эту. Я дома, в одном из домов, и она бежит мне навстречу босиком, в коротенькой зеленой ночнушке с подсолнухом на груди, и я ее обнимаю, ее руки и ноги обхватывают меня, и я начинаю плакать: я понимаю, что сплю". Мысли о дочке и о муже кажутся более реалистичными, чем всё то, что происходит сейчас с героиней.
Комментариев нет:
Отправить комментарий