"Когда они вошли в деревню, Леню поразило безлюдье. Молока купить было не у кого. Он прошел чуть подальше и увидел, что все стоят вокруг репродуктора на высоком желтом столбе.
Репродуктор передавал радостную, бодрую военную музыку, и люди почему-то слушали ее, никто не расходился. Лица у всех были серые, как во сне, Леня никогда не видел таких. Никто не говорил, и репродуктор тоже ничего не говорил, вообще не было ничего, кроме музыки; но он догадался".
Третья часть романа "Июнь", который уже стал событием в литературном мире и которому, по мнению критиков, ещё предстоит снискать все литературные премии, в отличие от двух первых дочитывалась с трудом.
Но именно последний абзац третьей части и стал важной финальной точкой, после которой уже точно понимаешь, ради чего в романе нагромождение судеб и изнанка трагедии ни одного поколения.
Репродуктор передавал радостную, бодрую военную музыку, и люди почему-то слушали ее, никто не расходился. Лица у всех были серые, как во сне, Леня никогда не видел таких. Никто не говорил, и репродуктор тоже ничего не говорил, вообще не было ничего, кроме музыки; но он догадался".
Третья часть романа "Июнь", который уже стал событием в литературном мире и которому, по мнению критиков, ещё предстоит снискать все литературные премии, в отличие от двух первых дочитывалась с трудом.
Но именно последний абзац третьей части и стал важной финальной точкой, после которой уже точно понимаешь, ради чего в романе нагромождение судеб и изнанка трагедии ни одного поколения.
Комментариев нет:
Отправить комментарий