Джон Ирвинг. Мужчины не её жизни

"...источником писательского воображения Рут стало то, что она выросла в доме, где присутствие ее братьев на фотографиях ощущалось гораздо отчетливей, чем присутствие матери или отца..."

Так же, как и отец Тед Коул, известный детский писатель Северной Америки, Рут станет писательницей и однажды разочаруется в своём отце. Атмосфера творчества окружала девочку с детства, способствовала развитию воображения.

Эдди - молодой человек, мечтающий о карьере писателя, и он тоже оказывается в окружении Рут. Но пока он - секретарь писателя, а она - четырёхлетняя девочка, и его ждёт встреча с неотразимой Марион, матерью Рут, которая тоже когда-то собиралась стать писательницей.

Большое число натуралистических описаний уже с первых страниц романа как отталкивает, так и изумляет: физиологизм в сочетании с сентиментальностью.

Как это и бывает в жизни, герои романа Ирвинга делают свой выбор: Марион навсегда покидает свой дом, оставив дочку, мужа, любовника, гвоздики на стене от фотографий сыновей.

"Эдди О'Хара не знал, что ни он, ни Рут ближайшие тридцать семь лет не увидят Марион. И все эти годы Эдди удивлялся кажущейся обыденности ее отъезда.

«Как она могла?» — спрашивал себя Эдди, и точно такой же вопрос в один прекрасный день задаст себе Рут".

Эдди принимает неизбежное, расставаясь с Марион, как свершившийся факт, он взрослеет, понимая меру ответственности за другого человека.

"Эдди только-только начал понимать, что это лето стало и водоразделом в его жизни, и наследством, которое Рут будет нести с собой так же долго, как и свой шрам".

Ключевая сцена диалога Эдди с Тедом после отъезда Марион - история гибели двух братьев, рассказанная Тедом от третьего лица.
"Ни у кого больше не будет таких отпечатков, как у тебя, — сказал ей Эдди, как сказал в тот день, когда мать ушла от нее.
— И мой шрам всегда будет здесь? — спросила его Рут, как она спросила у него тридцать два года назад, когда ей было четыре.
— Твой шрам навсегда останется частью тебя, — пообещал ей Эдди, как пообещал ей тогда.
— Да, — прошептала Рут. — Я помню. Я помню почти все, — сквозь слезы сказала она ему".
Но однажды детство заканчивается... и Рут сама становится писательницей, мамой.

"Например, по ночам, когда ей казалось, что дыхание у Грэма какое-то странное или необычное (а то и того хуже — когда она не слышала его дыхания), она неслась из главной спальни в детскую, которая когда-то была и ее детской. Там Рут нередко ложилась на коврик рядом с детской кроваткой. У нее для таких случаев в стенном шкафу детской лежали подушка и одеяло. Алан по утрам нередко находил ее на полу в детской — она спала рядом с ее спящим ребенком".